Легенды о богах и героях Месопотамии

Изображение: 

Древневавилонская мифология богата и разнообразна. В ней можно встретить и космогонические сюжеты, истории о создании земли и ее обитателей, в том числе вылепленных из глины людей, и легенды о подвигах великих героев, подобных шумерскому Гильгамешу, и, наконец, рассказ о великом потопе, описанный в «Песне о Гильгамеше». Знаменитая легенда о потопе, впоследствии столь широко распространившаяся среди разных народов, вошедшая в Библию и принятая христианским учением, не была простой выдумкой. Жители Двуречья, из всего пантеона особо выделявшие бога южного ветра, гнавшего воды Тигра и Евфрата против течения и грозившего катастрофическими наводнениями, не могли воспринимать такого рода наводнения (особенно наиболее разрушительные из них) иначе, как великий потоп.
В том, что такого рода катастрофа действительно была реальным фактом, нас убеждают раскопки английского археолога Л. Вулли в У ре (в 20 —30-е гг. XX в.), во время которых был обнаружен многометровый слой ила, отделявший наиболее древние культурные слои городища от более поздних. Интересно, что сохранившийся в фрагментах шумерский рассказ о потопе некоторыми деталями (сообщение богов добродетельному царю о намерении устроить потоп и спасение его) очень похож на библейскую легенду о праведнике Ное, которого напоминает добродетельный месопотамский Утнапиштим.
Гильгамеш однажды встретил старика по имени Утнапиштим, который стал богом благодаря своим добродетелям и послушанию богам и спас человечество и животных от великого потопа. Утнапиштим поведал Гильгамешу свою историю:
«Боги пришли к Утнапиштиму, чтобы предупредить его о приближении ужасного наводнения. Они велели ему бросить всю работу, сжечь свой дом и немедленно приступить к строительству большого корабля, который должен был составлять 120 локтей в высоту и 120 локтей в ширину. Утнапиштим должен был вбить пробки от воды в корабль и просмолить его. Потом он должен был взять животных всех видов, мужского и женского пола, а также свою семью, пищу, золото, серебро и украшения.
Когда Утнапиштим закончил строительство корабля, хлынул дождь. Наводнение было таким ужасным, что испугались даже боги. Эа, бог воды, который устроил потоп, понял, что это получилось гораздо хуже, чем он рассчитывал. Иштар, богиня красоты, чьи гневные речи на собрании богов послужили причиной потопа, плакала при виде детей, "превращающихся в глину" в результате ее оплошности.
Шесть дней и шесть ночей дул ветер, и наконец потоп прекратился. Когда воды схлынули, боги увидели, что земля стала плоской и все живые существа исчезли. Утнапиштим склонил голову и заплакал. Корабль его остановился на вершине горы Нисир на севере. Через семь дней Утнапиштим выпустил голубя. Но голубю было негде опуститься, и он вернулся. Тогда Утнапиштим послал ласточку, но она тоже вернулась. Наконец, он послал ворона, и ворон не вернулся, поскольку нашел себе место для гнезда. И Утнапиштим понял, что может выйти из корабля»*".
Гильгамеш — герой шумерского эпоса — был царем Урука. Много лет провел он в странствиях в поисках бессмертия и смысла жизни. Немало подвигов совершил Гильгамеш, побывал во многих странах. Затем, после гибели своего верного друга Энкиду, смертельно раненного в битве, отправился он в одиночестве бродить по горам и пустыням. Дойдя до края света, Гильгамеш и встретил праведника Утнапиштима, жена которого поведала ему о траве жизни:
Я открою, Гильгамеш, сокровенное слово, И тайну цветка тебе расскажу я: Этот цветок — как терн на дне моря, Шипы его, как у розы, твою руку уколют. ...На самое дно моря спустись ты и ищи, пока не отыщешь траву, что похожа на стрелы, наконечник на колючку терновника, на шип на стебле розы... Если ты проглотишь траву жизни, молод будешь и тебя не коснется старости власть, что все перемелет! Если этот цветок рука твоя достанет, Будешь всегда ты молод**.
Добыв волшебную траву, Гильгамеш не стал сам ее есть, а спрятал под одеждой, потому что хотел поделиться ею со всеми жителями Урука. Но по дороге домой герой решил искупаться, и его добычу похитила змея. Измученный, с пустыми руками, терзаемый горем возвратился Гильгамеш в свой родной город. Однако одной из главных мыслей сказания является то, что благородные поступки будут жить и после смерти героя. Эта история отражает основу мировоззрения жителей Междуречья. Для них основной интерес представляла жизнь на земле, представления о загробной жизни были неясными и расплывчатыми.
Другая шумерская легенда рассказывает о том, с каким трудом одному из предков Гильгамеша, Энмеркару, царю Урука, удалось склонить к торговой сделке правителя Аратты, расположенной в восточных горах. Энмеркар хотел получить от властителя Аратты металлы и драгоценные камни, щедро предлагая взамен скот, финики, фиги, ячмень, бобы и тростник. Согласно мифу, заключить сделку помогли шумерам боги: они связали ветер и не позволили пролиться дождю, чтобы на землях жителей Аратты, не знавших орошения, ничего не росло и голод вынудил бы их к торговле.

 Существовали в Междуречье и космогонические мифы. Вавилонское сказание о сотворении мира представляло собой миф в честь бога Mapдука. Содержание мифа заключается в следующем. В начале всего не было ни неба, ни земли и никого из богов, а были только воды океана, соединенные с общей матерью Тиамат: первобытное море в виде первобытного хаоса.
Затем возникла первая пара богов: Лахму и Лахаму; после них, спустя долгое время, вторая пара: Апсар и Кисар — олицетворявшие небесное (мужское) и земное (женское) начало. От них произошли другие боги: сначала трое верховных богов Ану, Эа и Бел, а потом великий сын Эа Мардук и другие. Приготовления к устройству правильного космоса — в качестве жилища для богов, как оказывается потом,— и возрастающее могущество богов приводят к великой борьбе выступавшей в облике дракона Тиамат и ее дружины с богами. Один лишь Мардук отважился выступить против страшного чудовища и победил.
После этого Мардук по единогласному решению богов стал царем в мире богов; ему были вручены скрижали судьбы, и в первый раз после сотворения мира на небе отмечался посвященный ему праздник Цакмуку. Поэтому и рассказ о сотворении мира заканчивался похвалой Мардуку, который изображался богом весеннего солнца, победоносно выступающим в утро творения из первобытного хаоса и образующим мир из частей тела дракона. В основание рассказа были положены ярко выраженные космогонические и астральные представления. Миф этот, созданный несомненно вавилонскими жрецами, призван был оправдать первенство их бога Мардука над богами других подчиненных городов.
В других мифологических текстах говорится о создании первого человека по имени Адапа (его создал бог Эа), о потере им бессмертия, то есть о происхождении смерти. Только два человека по милости богов были избавлены от общей участи. Утнапиштим и его жена, (делавшись бессмертны¬ми, ведут жизнь, подобную жизни богов на острове блаженных. Только тот может увидеть остров блаженных, кто, как Гилыамеш, отважится перепра¬виться через волны смерти, преодолев самые страшные опасности. Остров этот располагался напротив устья двух потоков, Евфрата и Тигра. На нем был лечебный источник жизни и восстанавливающее молодость жизненное растение. Только бог Шамаш знал к нему дорогу, поскольку он ежедневно ее проходил.
Представления о загробной жизни были в вавилонской религии весьма смутны. Согласно господствовавшим поверьям, души умерших переходили в подземный мир, в котором влачили жалкое существование без всякой на¬дежды. Идеи загробного воздаяния вавилонская религия не знала. Даже представления о неодинаковой судьбе душ после смерти были, в отличие от египетской религии, не разработаны. Вся религия народов Месопотамии была ориентирована на земную жизнь, она не обещала человеку награды или утешения в потустороннем мире. Это очень характерно. Ведь и египетская религия только отчасти и лишь в позднейшее время давала человеку какое-то утешение, какую-то надежду на лучшую жизнь после смерти в награду за заслуги в этой жизни.
Жизнь и смерть, царство неба и земли и подземное царство мертвых — эти два начала отчетливо противопоставлялись в религиозной системе Двуречья. И не только противопоставлялись. Повседневная жизнь земледельцев с их культом плодородия и регулярной смены времен года, чередованием умиравшей и пробуждавшейся природы привела к развитию представлений о тесной и взаимообусловленной связи между жизнью и смертью, умиранием и воскресением. Пусть люди смертны и никогда не возвращаются из подземного царства. Но природа ежегодно рождает новую жизнь, как бы воскрешая ее после мертвой зимней спячки. Природа бессмертна, что и должны были выразить бессмертные боги. Неудивительно поэтому, что одно из центральных мест в мифологии Двуречья заняла история о смерти и воскресении Думузи (Таммуза).
Справедливости ради надо заметить, что отнюдь не все стороны жизни, не вся система идей и взглядов древнего Двуречья обусловливались религиозными представлениями. Например, тексты законов Хаммурапи убеждают в том, что нормы права были практически свободны от них. Этот весьма существенный момент свидетельствует о том, что религиозная система Двуречья, по образу и подобию которой впоследствии формировались аналогичные системы других ближневосточных государств, не была тотальной, то есть не монополизировала всю сферу духовной жизни. Она оставляла место для взглядов, поступков и порядков, не связанных непосредственно с религией, и именно эта практика могла повлиять на характер религиозных представлений народов Восточного Средиземноморья, начиная от народов Сирии и Финикии и заканчивая крито-микенскими предшественниками античных греков.
Не исключено, что эта система сыграла определенную роль в появлении свободомыслия в античности. На это стоит обратить внимание потому, что второй вариант древнейшей религиозной системы мира, древнеегипетский, возникший практически одновременно с месопотамским, привел к совершенно иным результатам.

* Бирлайн Дж. Ф. Параллельная мифология / Пер. с англ. А. Блейз.— М.: Крон-Пресс, 1997.- С. 133-134, 143-144.
** Варга Д. Древний Восток /Пер. с вент. Л. Шаргиной.— Будапешт: АТЭНЭУМ, 1979.— С.8-9.